Без пощады - Страница 31

К оглавлению

31

После двух экзаменов и без того щуплая Таня похудела на четыре килограмма. Темные корни волос отросли на неприличную длину в три сантиметра. Это было чересчур — не только по придирчивым Тамилиным меркам, но и по снисходительным Таниным. Но где взять время на возню с этим вонючим «Бельком»?

Однажды вечером сердобольная Люба не выдержала.

— Слушай, ну сколько можно зубачить? — спросила она. — От работы кони дохнут. Не в курсе, что ли?

— А варианты? — Таня нехотя оторвалась от экрана планшета, где вращалась похожая на сандвич модель Голубиного Саркофага с планеты Авлида. Она готовилась к последнему экзамену — «Практика полевых исследований».

— Ну… Можно, например, пойти в синемашку.

— Ненавижу синемашку! Пустая трата времени. «Взиу! Ввизззиу! Ч-чух». — Таня небесталанно изобразила стрельбу из чоругского бластера. — Мозги по стенам, ни фига не понятно, но пограничники рулят!

— Не обязательно же на боевики ходить…

— А на что тогда ходить? Может, на мелодрамы? Так они ведь еще хуже! «Я любила тебя! Но ты предал мою любовь! Ы-ы-ы-ы!» Одни сопли… — Голос Тани звучал ожесточенно.

— Можно сходить в кондитерскую, чаю попить с эклерами.

— Я на диете.

— С каких пор, интересно?

— С сегодняшнего вечера, — буркнула Таня. — И вообще, что ты ко мне прицепилась?

— Ну у тебя и хара-а-ктер…

— Какие есть — такие есть!

— Пошла бы хоть погуляла… Может, с кем-нибудь познакомилась бы…

— Ага. В такую погоду познакомишься, как же… С песиком бродячим, с Шариком. Или с Дружком. А что? Чем не сюжет для мелодрамы? «Таня и Дружок». В конце оба умирают от чумки. — Таня устало уронила голову на руки, но вдруг встрепенулась и нервно добавила: — И, кстати, с чего ты взяла, что я вообще хочу с кем-то знакомиться?

— Знаешь, Танек… Только ты пойми меня правильно… — вкрадчиво начала Люба. — В Великой Конкордии есть такое общество для молодежи — «Чистая земля».

— Слышала. Это которые убирают везде за бесплатно, что ли?

— Да нет, убирают материализаторы. Материализаторы Абсолютной Чистоты. А парни и девушки из «Чистой земли» — они другую чистоту блюдут. Половую, — пояснила Люба. — Я когда в Хосрове была, мне сунули проспект пропагандистский… Там такие лозунги были!

— Лозунги?

— Ага. «Воздержался сегодня — воздержись и завтра!» Или такое: «Кому по силам воздержаться — легко за Родину сражаться!» Они там и среди семейных пар соревнования устраивают. Кто дольше воздержится.

— Ай молодцы, — угрюмо процедила Таня. — Только к чему ты мне все это рассказываешь?

— Да ни к чему. Просто хочу знать, не вступила ли ты, случайно, в ряды общества «Чистая земля»? Не попала ли в сети коварной конкордианской пропаганды?

В комнате повисла неловкая пауза.

Таня тупо пялилась в планшет. Нарядная, праздничная Люба наматывала на шею нежный белый шарф из ангорской шерсти, примеряла у зеркала пушистый берет, тоже белый…

Вдруг Таня резко повернулась к Любе. Щеки ее пылали.

— Ну а что ты предлагаешь, Люб? Что? Вот ты конкретно что-то предлагаешь? Или тебе просто поиздеваться надо мной хочется?

— Издеваться не люблю и не умею. За издевательствами к комендантше лучше обращаться, к тете Клаве. Это раз, — строго сказала Люба. — И я тебе совершенно конкретно предлагаю пойти со мной. Это два.

— А куда это ты собралась?

— В культурный центр «Перископ». На литературный вечер. Мне там Андрюха свидание назначил!

— С каких это пор твой подводник интересуется литературой?

— Литература ему до лампочки, — простодушно ответила Люба. — Просто народу на вечере ожидается много. Вот их группу в полном составе и отрядили, чтобы следили там за порядком. А вдруг господа-поэты вздумают безобразничать?

— А-а, понятно… Так себе и представляю — половина народу пьет портвейн в буфете, а вторая половина употребляет прямо в зале, под чтение стихов. Носы красные, перегаром несет… А бедным кадетам все это карауль!

— Какая же ты все-таки язва!

— Такая уродилась! И если кому-то не нравится, я себя любить совершенно не заставляю! — С этими словами Таня вновь уставилась в экран и с наигранным энтузиазмом принялась рассматривать вторую резную крышку Голубиного Саркофага.

Крышка была искусно инкрустирована лазуритом уникального химсостава, залегающим, между прочим, на соседней от Авлиды планете Каринтия. Каким образом, дорогие товарищи, лазурит с Каринтии очутился в распоряжении декораторов саркофага, творивших в доиндустриальную эпоху, при полном отсутствии не только ракето- но и самолетостроения? Правильно, товарищи. Перед нами — еще одна загадка ксеноистории!

Таня была уверена, что Люба непременно обидится и уйдет на свой вечер, громко хлопнув дверью.

Но ничего не нарушило тишину комнаты. Лишь за спиной у Тани деликатно заскрипела половица.

— Ну, Танюшка, ну, зайка… Не будь же ты такой противной! — ласково пропела Люба, касаясь своей напудренной щекой Таниной горячей шеи. — Пойдем со мной. Развеешься.

Глава 5
Наедине с Глаголом

Февраль, 2622 г.

Долина реки Стикс-Косинус

Планета Глагол, система неизвестна

А 23 февраля, в День Армии и Флота, случилось чудо. Самое настоящее.

Нет, Злочев не воскрес. И не спустились к нам с небес чины ангельские, чтобы сокрушить огненными мечами нерусь и нежить в лице майора-воспитателя Кирдэра, коменданта Шапура и их насупленных подчиненных.

И даже в столовой нас кормили чем всегда — кебабами и киселем.

И все же…

…Она висела на стене нашего барака. Как раз напротив двери.

31